По случаю двухсотлетия со дня рождения Федора Достоевского ЮНЕСКО объявила 2021 год годом великого русского писателя, отметив, что чествования пройдут в различных странах мира.
Со своей стороны, президент России Владимир Путин подписал Указ о праздновании этой годовщины «должным образом» на достойном правительственном уровне, тем более что глобальный интерес к произведениям этого русского гения побуждает Россию снова черпать вдохновение из его богатой литературы, чтобы пролить свет на особенности евразийского пути, намеченного ею после распада Советского Союза.
Следует отметить, что подобной мировой почести не был и не будет удостоен ни один из русских выдающихся деятелей XIX века, «либералов», любителей Запада, включая писателя Ивана Тургенева, который жил в Европе и считал себя больше немцем, чем русским, и, возможно, поэтому он выразил Достоевскому свое презрение во время их встречи в немецком городе Баден-Баден, сказав: «Немыслимо, чтобы я рассказывал г-ну Достоевскому о своих сокровенных убеждениях в отношении России и русского народа по той простой причине, что я его считаю больным человеком».
То же самое касается писателя и мыслителя Александра Герцена, который иммигрировал в Европу, поселился там, а затем умер в Париже.
Оба этих европеизированных писателя и другие русские западники стали продуктом непростого этапа в жизни России, представляющего собой разгар конфликта двух противоположных идей относительно развития страны: одна призывала следовать специфичному для России пути, а другая — к слепому подражанию Европе.
Тем не менее в то время появились русские произведения мирового масштаба благодаря Николаю Гоголю, Александру Пушкину, Михаилу Лермонтову, Федору Достоевскому, Льву Толстому, Антону Чехову и другим выдающимся деятелям русской литературы. Они были представителями истинной русской литературы серебряного века. Однако ключ к русской душе можно было найти исключительно в литературе Федора Достоевского.
Ныне покойный советский и российский писатель Валентин Распутин был прав, когда утверждал, что «благодаря Достоевскому люди смогли многое узнать о себе».
Хотя многие во всем мире признают сложность чтения произведений Достоевского, они подчеркивают необходимость этого для понимания России, про которую известный русский поэт Федор Тютчев (1803-1873) сказал:
«Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить».
Достоевский был одним из величайших русских писателей, оставивших глубокий след в мировой литературе. Его вневременные произведения останутся источником просвещения для всего мира, особенно его романы «Преступление и наказание» (1866 г.), «Идиот» (1868 г.), «Бесы» (1872 г.) и «Братья Карамазовы» (1880 г.), которые были переведены на более чем 150 языков. Это не только потому, что в них представлен глубокий анализ политической, социальной и духовной жизни России в ту пережитую ею переходную эпоху, но и потому, что они отличаются глубоким пониманием человеческой души независимо от места и времени.
Европейские критики давно ставят социально-политический роман «Бесы» в один ряд с романом испанского писателя Мигеля де Сервантеса «Дон Кихот», который сам русский писатель считал «величайшей книгой после Библии».
Социально-психологический роман «Преступление и наказание» также вышел за пределы России, после чего Достоевский стал вехой в истории психоанализа.
Кроме того, Достоевский оказал большое влияние на французского писателя Андре Жида. Много писал о нем и австрийский писатель Стефан Цвейг.
Произведения Достоевского также оказали влияние на французского философа-экзистенциалиста Жан-Поля Сартра. Фактически, можно сказать, что русский писатель был в некотором роде основоположником литературного экзистенциализма, одним из ранних произведений которого стал короткий рассказ «Записки из подполья» (1864 г.).
Что касается последнего романа русского писателя «Братья Карамазовы», то он стал шедевром мировой литературы и вызвал восхищение немецких философов Мартина Хайдеггера и Фридриха Ницше, гения физики Альберта Эйнштейна, австрийского философа Людвига Витгенштейна и австрийского психолога Зигмунда Фрейда, а также чешского писателя Франца Кафки и других.
Однако все было совершенно иначе в России при жизни Достоевского, где его произведения вызывали широкую полемику среди его современников, особенно по поводу его перехода от чрезмерной привязанности к социализму к церковным принципам.
Известно, что писатель прошел тернистый и противоречивый жизненный путь, превратившись из утопического социалиста-антицариста в религиозного консерватора процариста. Он был членом литературного кружка Михаила Петрашевского — социалиста-утописта и революционера, в который входили инженеры, врачи, писатели, учителя и армейские офицеры и в котором почти тайно обсуждали текущие российские проблемы и, несмотря на свои разногласия, соглашались с необходимостью выступить против царской «тирании». Великий писатель был арестован и приговорен к смертной казни, которая была заменена (что стало известным драматическим инцидентом) несколькими годами тюремного заключения и каторжных работ в условиях сибирских морозов. Только тогда Достоевский изменил свои убеждения. Он начал очень негативно смотреть и на социализм, и на либерализм, и видел, что они противоречат христианскому учению мечтой построить рай на земле, опираясь исключительно на материализм и науку.
Между тем новое поколение русских мыслителей испытывало сильное влияние европейских философов, и среди них распространялась идеология «нигилизма», отвергавшая все религиозные и моральные принципы и подчеркивающая абсурдность жизни.
Здесь следует отметить, что большинство российских либералов заимствовали свои идеи у ведущих европейских мыслителей, в том числе у французского социального философа Жан-Жака Руссо, политические идеи которого оказали влияние на Французскую революцию, и у английского политического мыслителя Джона Локка — одного из наиболее влиятельных мыслителей эпохи Просвещения, а также у Джона Локка — экономиста, выступавшего за свободные экономические отношения, согласно которым социальные программы должны быть сведены к минимуму и не должно уделяться внимание неимущим. В то время как наш писатель, напротив, почти все свое творчество посвятил «отбросам общества». Он высмеивал российских либералов, указывая на то, что человек чувствует свободу только тогда, когда у него есть миллион в кармане, а свобода не дает каждому человеку миллион даже с применением пресловутого принципа «равных возможностей». Он сказал: «Дает ли свобода каждому по миллиону? Нет. Что такое человек без миллиона? Человек без миллиона есть не тот, который делает все, что угодно, а тот, с которым делают все, что угодно» (Сб. соч., т. 4).
Достоевский в «Дневнике писателя» (1873) подверг критике этих «западных» русских и их любовь к европейской цивилизации.
В своей статье «Зимние заметки о летних впечатлениях» (1863) он писал, что западный человек чисто индивидуалистичен, и никакая «внешняя» идея не может ограничить его жизнь какими-либо рамками. Писатель добавил, что идеал Запада — это социальная изоляция человека, накопление им как можно больше денег и приобретение как можно больше вещей, считая это благоденствием.
Однако Достоевский, выступающий против индивидуализма, подрывающего человеческую солидарность (роман «Записки из подполья» 1864 г.), также выступает против светского коллективизма (например, марксизма), упраздняющего личность (романы «Бесы» и «Братья Карамазовы»).
В романе «Бесы» он категорически отрицает «универсальное принудительное человеческое братство в социализме». Он отверг материализм в коммунистической идеологии и желание полностью исключить религию.
Человек, по Достоевскому, должен жить любовью, в братской солидарности членов общества — по христианским принципам.
Это подтверждает и слова героя романа «Братья Карамазовы», верующего Алеши: «Всякий за себя, а Бог за всех!», а также его брата-философа Ивана: «Если Бога нет, то все дозволено!»
В отличие от Александра Пушкина, Михаила Лермонтова и Льва Толстого, Достоевский недостаточно был знаком с исламом, и возможно, поэтому, он попросил своего брата Михаила прислать ему копию Священного Корана. В произведении «Записки из Мёртвого дома» (1862 г.) он с большим восхищением отзывался о своем чеченском друге, мусульманине, особенно о том, что он «не крадет и не совершает грехов, соблюдает свои пять молитв, постится и целыми ночами проводит в богослужении …»
Ненависти, в любом её проявлении, нет места в «религии» Достоевского, особенно если она направлена против родины человека, где он впервые увидел свет и вырос среди своих.
Поэтому Достоевский высмеивал русских либералов, создав образ Степана Верховинского в романе «Бесы», где мы видим, что у русского либерала «инстинктивная животная ненависть, безграничная укоренившаяся в нем ненависть к России», и что этот либерал призывает к «истреблению россиян как вредных паразитов во благо человечества!».
В знаменитой речи о Пушкине (1880 г.) Достоевский цитирует слова русских либералов, «проклинающих свое прошлое»: «Это наша концепция, которую мы полностью излагаем, когда стремимся поднять народ до нашего уровня. Если для нас станет очевидно, что народ не способен к обучению, то мы должны отдалить его от себя…».
В произведении «Идиот» говорится: «Мой либерал дошел до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьет свою мать».
Однако Достоевский не видел причины для конфликта между западниками и сторонниками славянофильства, тем более что послание России — человеческое братство и братство всех народов. Достоевский попытался противостоять либеральному проекту собирательным характером православия.
Отсюда его критика вестернизации России во время правления царя Петра Великого (1672-1725) и противостояние его реформам, в связи с чем он сказал:
«Нет сомнений в том, что реформы Петра Великого разделили народ на две части. Реформы были проведены сверху вниз, а не снизу вверх, так и не дойдя до низших слоев населения» (Соб. соч., т. 26).
Критика Достоевского появилась задолго до критики этих реформ со стороны российских приверженцев теории евразийства, которые рассматривали свою страну как евразийское государство. Как и они, он критиковал Петра Великого с евразийской геополитической и культурной точки зрения, а не исходя из славянофильства и превосходства славян над другими.
Достоевский задолго до евразийцев обратил внимание на «шизофрению» российского общества, так как в результате реформ Петра Великого возникло два класса: один из них — класс «европейских» русских, свободно владеющих иностранными языками лучше, чем их родным языком, и регулярно посещающих Европу (как представители современной арабской элиты), а другой — класс русских из числа «коренного населения», томящихся в своей стране, которые не владеют никаким языком свободно, кроме русского.
В своей критике российской либеральной теории он очень близко подошел к евразийскому подходу при рассмотрении этой политической идеологии, согласно которому 75% территории России расположено в Азии, и только 25%- в Европе.
Можно с уверенностью сказать, что произведения Достоевского, его политические и социальные сочинения и высказывания оказали свое влияние на многих представителей евразийской теории. Конечно, это не отменяет влияния произведений других мыслителей, таких как Николай Гоголь, а также работ сторонников славянофильства, но влияние Достоевского, по мнению многих современных российских исследователей, в том числе Забита Акафова, Алексея Лесевицкого и Вячеслава Шульженко, было одним из сильнейших.
Исходя из этого и многих других фактов, Достоевского можно считать одним из первых основателей евразийства.
Возможно, именно в этом и заключается официальный интерес России к празднованию 200-летия со дня рождения этого великого деятеля.
Известно, что Россия пережила тяжелый опыт в конце ХХ века, когда распался Советский Союз, одна из двух великих держав мира. Точно так же курс распада «красной империи» радикально исказил глобальное геополитическое пространство.
Стоит отметить, что распад Советского Союза оценивался и продолжает оцениваться противоречиво: этот путь показался части граждан России долгожданным освобождением от «коммунистической тирании, длившейся 70 лет», а также многообещающей перспективой того, что их страна в конечном итоге станет равным партнером Запада, и что геополитическое противостояние двух систем останется в прошлом, в дополнение к надежде на быстрый рост уровня жизни в России. Что касается противоположной стороны, включая президента России, то она рассматривала распад Советского Союза как «крупнейшую геополитическую катастрофу XX века», тем более что Россия при этом потеряла огромные территории, представленные бывшими советскими республиками, утратив вместе с тем большую часть своих экономических возможностей. Более того, Москва потеряла свои прочные геополитические позиции в мире.
Кроме того, если не считать кризиса «старой» марксистско-ленинской идеологии, от которой отказались большинство россиян, сменившая ее «новая» либерально-демократическая модель оказалась неспособной решать какие-либо сложные современные проблемы России.
Таким образом, интерес к идеологическому и социально-политическому евразийскому движению, возникшему среди русских, покинувших свою страну после победы коммунистов в 1917 году, возобновился, когда четыре автора, в первую очередь князь Николай Трубецкой, опубликовали серию известных статей в 1921 г. в столице Болгарии, Софии, под названием «Исход к Востоку». Позже к ним присоединились молодые ученые, писатели, журналисты, студенты и бывшие офицеры. Евразийские сообщества появились в Праге, Берлине, Париже, Брюсселе и других городах Европы. В 1927 году оформилась политическая организация евразийства.
Эта теория была творческой реакцией русского национального сознания на «катастрофу», которой, по их мнению, была победа коммунизма, расцененного ими как продукт светской европейской культуры и экстремистское проявление вестернизации на русской земле. Евразийцы утверждали, что «политическая победа коммунизма обнажила только духовную бедность российского общества», «предвещая неизбежное возвращение эпохи веры».
Газета «Евразия» (1928-1929) появилась в Париже и была платформой для евразийцев со всех концов света до той поры, пока они не разошлись через несколько лет.
В Советском Союзе евразийство, как и все другие политические движения, оставалось запрещенным, и в свете этого стало известно высказывание советского и российского историка Льва Гумилева (1912-1992), одного из основоположников нового евразийства, чьего отца, поэта Николая Гумилева, казнили большевики в 1921 году: «Я последний из евразийцев».
Это и неудивительно, ведь в советское время произведения самого Достоевского не получали должного официального внимания.
Его подход в романе «Бесы» к событиям в царской России в XIX веке, привел к тому, что большевиками он был встречен с осторожностью.
Владимир Ленин не любил «архискверного» Достоевского и его произведения, особенно роман «Бесы», о котором он сказал, что это «явно реакционная гадость, ..». Он добавил: «Терять на нее время у меня абсолютно никакой охоты нет. Перелистал книгу и швырнул в сторону. Такая литература мне не нужна, — что она мне может дать?.. На эту дрянь у меня нет свободного времени.».
Что касается позиции советского лидера Иосифа Сталина по отношению к русскому писателю, то она не сильно отличалась.
Ныне покойный югославский политик-коммунист Милован Джилас заявил, что во время одного из своих визитов в Москву он спросил Сталина о Достоевском, большим поклонником которого был Джилас. Его поразил ответ Сталина, заядлого читателя, который несколько раз прочитал «Братьев Карамазовых», как утверждал советский и российский историк Борис Илизаров в своей книге «Тайная жизнь Сталина» (2012). В ответ на вопрос югославского политика о русском писателе советский лидер сказал, что он «великий писатель и великий реакционер. Мы не продвигаем его, потому что он плохо влияет на молодежь … но он великий писатель».
Возможно, поэтому популярные издания книг Достоевского появились только после смерти советского генералиссимуса в 1953 году.
Ситуация радикально изменилась лишь спустя много лет после распада Советского Союза в 1991 году и упадка коммунистической идеи, а затем после прихода к власти Владимира Путина в 2000 году, когда возникла острая потребность в «русской идее», вокруг которой сплотились бы граждане РФ.
Отсюда интерес Путина к творчеству Достоевского, которое, по его мнению, призывает к движению по евразийскому цивилизационному пути, на котором нет ни атеизма, ни беззакония, ни нетерпимости.
Евразийскую теорию снова вернул к жизни русский философ Александр Дугин, которого в 1994 году французский журнал Actual назвал «самым влиятельным мыслителем посткоммунистической эпохи». Дугин был советником председателя российского парламента (Государственной Думы) (1998-2003) и всегда подчеркивал, в том числе в книге «Постмодернистская геополитика» (2007), что «… Евразийская теория дает России возможность представить себя не только как оплот борьбы с глобализацией и однополярностью в мире, (…) но и как носителя всеобъемлющего послания континентального масштаба и особой культуры, сочетающей восточные и западные характеристики… ». Что касается книги «Четвертая политическая теория» (2009) и других своих работ, в них он подчеркнул крах трех других идеологий, существовавших в двадцатом веке, а именно: либерализма, коммунизма и фашизма.
Дугин известен как «мозг Путина» и величайший геополитический ум современной России, и его увлечение Достоевским не секрет. Это было в очередной раз подтверждено в объемной статье, опубликованной российской газетой «Геополитика» (22.04.2019) в ответ на статью в «Вашингтон Пост» (16.04.2019), в которой он обвинялся в фашизме, сказав: «Да, я люблю Достоевского!». Очевидно, путинская Россия не упустит такой возможности и будет чествовать «должным образом» память великого писателя, родившегося 11 ноября 1821 года (а в некоторых регионах празднования уже начались), и в России, и во всем мире снова появится возможность почерпнуть самое важное из литературы евразийского гения Федора Достоевского.