Во вторник, 15 мая 2007 года, после долгого ожидания, наконец, раздался звонок: «Президент ожидает вас в своей загородной резиденции «Ново-Огарёво» в 40 минутах езды от Москвы. Когда мы приехали, Путин сидел в центре длинного прямоугольного стола в присутствии всех членов Совета безопасности России. Он поприветствовал нас ироничной улыбкой и сказал: «Я думаю, что госсекретарь Райс, изучавшая когда-то российскую историю, очень хорошо оценит это место». Это было современное Политбюро, двор нового российского царя. Намек Путина был столь же точным, как и он сам: «Россия снова вернулась» — после шумной беседы, в которой Путин пугал и Михаила Саакашвили и угрожал ему, размахивая указательным пальцем в адрес госсекретаря Райс, критикуя всю американскую политику, я сказал себе: «Это не та Россия, какой я ее помню десять лет назад, находившуюся в полном бессилии» — Уильям Бёрнс, бывший посол США в Москве и нынешний директор ЦР; из книги «The Back Channel: A Memoir of American Diplomacy and the Case for Its Renewal Hardcover», стр. 179.
Действительно ли Россия вернулась?
Говоря о «возвращении» России к влиянию на мировой политической сцене, мы находим разные ответы, но прежде чем попытаться ответить на этот вопрос, который на первый взгляд кажется вводящим в заблуждение, необходимо уточнить, что подразумевается под этим «возвращением».
Сравнивая царскую Россию (Русское царство) с ее имперским наследником (Российская империя), мы обнаружим, что последняя расширилась в пространстве, но утратила «русский дух», разделив общество на традиционалистов и модернистов, представлявших ее элиту и смотревших на московское общество с презрением к его традициям, ценностям, ортодоксальной религиозности в их новой столице — Петербурге. Они считали себя европейцами, в то время как Европа их таковыми не считала. Пытаясь объяснить это противоречие, русский писатель Михаил Салтыков-Щедрин (1826-1889) сказал: » В России … мы существовали лишь фактически … Ходили на службу в соответствующие канцелярии, писали письма к родителям, питались в ресторанах …, собирались друг у друга для собеседований и т.д. Но духовно мы жили во Франции». Что касается русского историка и писателя Николая Карамзина (1766-1826), то он описал шок этих «европеизированных» российских элит в своей книге «Письма русского путешественника», опубликованной в 1791-1792 гг.: «По дороге в Кёнигсберг два немца были поражены, когда узнали, что русский владеет иностранными языками. В Лейпциге профессора говорили о русских как о варварах и не верили, что у них есть хоть одна книга их собственного сочинения. Французы считали нас обезьянами, которые умеют только подражать». Наконец, великий писатель Фёдор Достоевский (1821-1881) выразил это разочарование, сказав: » В Европе мы были татарами, а в Азии и мы европейцы».
Это противоречие впоследствии привело, наряду с другими причинами, к падению Российской империи после Февральской революции 1917 года и ее второй волны в октябре того же года, созданию Советского Союза, началу кровавой пятилетней гражданской войны, потере Польши, Финляндии, стран Балтии и территорий, отошедших к России по окончании Первой мировой войне.
После распада Советского Союза площадь России уменьшилась с (22 402 200) км² до (17 075 400) км², то есть она потеряла (5 326 800) км², причем это уменьшение повлекло за собой экономический и демографический спад, а также геополитические проблемы, за что Россия расплачивается сегодня конфликтами и соперничеством со своими соседями.
Поэтому, задавая вопрос: «Вернулась ли Россия?», за ним должен следовать другой вопрос — в чем заключается это возвращение?
С момента объявления о создании царской России в 1547 году в политической истории России наблюдается постоянный процесс непрерывного упадка и регресса, который представляется механическим. Однако в относительном смысле, если сравнивать с ситуацией, сложившейся в Российской Федерации в 1991 году, и с сегодняшним положением России, то она, конечно, вернулась, но только в конкретном аспекте и ни коем образом не стала прежней или даже отдаленно похожей на какую-либо из форм сменявших друг друга российских «империй» — здесь я имею в виду Советский Союз. Российская Федерация сейчас меньше и по площади, и по численности населения, слабее в экономическом плане, с точки зрения глобального влияния, военной мощи, масштаба и власти. Что касается России 90-х, которая страдала от хаоса, правления мафии и сепаратистских движений, то ее больше не существует; соответственно, мы видим возвращение России к самому худшему за всю свою историю положению дел в стране с момента ее освобождения от монгольского ига.
Борьба России за международный авторитет
С момента прихода к власти риторика президента России Владимира Путина была направлена на воспитание национальных чувств и пробуждение национальной гордости у россиян, которые чувствовали себя униженными после распада их Красной империи и принижения их и их роли Западом, вплоть до начала столкновения с Западом после Вооружённого конфликта в Южной Осетии в 2008 году, который достиг кульминации после аннексии/ возврата Крыма в 2014 году, за чем последовала критика Западом политики России, режима Путина и растущие предупреждения на Западе в целом и в Соединенных Штатах Америки в частности о стремлении России к новому глобальному лидерству.
Российские теоретики — политологи, несмотря на расхождение в идеях, не скрывают своего желания восстановить роль России на мировой арене, но на этот раз они не выступают за биполярный мир, в котором Россия являлась бы соперником Соединенных Штатов, как это было во времена холодной войны, потому что они знают, что нынешняя Россия не обладает качествами, которые давали бы ей такую возможность, а также знают по своему опыту, что биполярное лидерство влечет за собой гораздо больше проблем, чем выгоды. Вместо этого они поддерживают утверждение о том, что мир находится на грани «многополярности», в которой Россия будет одним из нескольких глобальных полюсов. В этом случае влияние предполагаемого российского «полюса» будет распространяться на то, что в российской политической литературе называется «постсоветское пространство» или «страны бывшего Советского Союза». Однако по структуре этого полюса и этого нового союза ведутся серьезные споры среди представителей российских элит, хотя структура Евразийского экономического союза является пока наиболее вероятной.
Помимо законных амбиций каждой страны или державы, которая считает себя достаточно сильной, российские амбиции сталкиваются с рядом препятствий на пути к достижению этой цели. В этой статье я ограничусь рассмотрением трех основных препятствий: хрупкость политической системы, духовный и идеологический вакуум и экономическая слабость.
Хрупкость политической системы России
Несмотря на то, что российская политическая история не является столь давней (менее 1200 лет) — первое русское государство зародилось в 862 году с основанием на северо-западе современной России Новгородского княжества (Новгородская земля), она богата захватывающими событиями, а история власти в ней практически одна и та же. Часто, читая события этой истории, задаешься в недоумении вопросом: неужели русские до такой степени не знают свою историю, не хотят учиться на своих ошибках, повторяя их достойным «восхищения» образом, если так можно выразиться? Либо они полностью доверились судьбе, будучи твердо убежденными в том, что их страна — «Святая Русь». Это Философско-религиозная идея, возникшая у восточных славян с VIII века нашей эры, а именно после Крещения Руси, которое началось в 867 году, и приведшая в конечном итоге к тому, что князь Владимир I (Владимир Святославич) принял восточное греческое православие, крестил свой народ. Затем эта идея укоренилась после победы Ивана Грозного над татарскими ханствами в Астрахане, Сибире и Казани, провозгласившего себя царем России и законным наследником Византии после падения Константинополя в 1453 году под натиском турок-османов. И ввиду того, что в его жилах текла императорская кровь его бабки Софьи Палеолог, племянницы последнего 11-го императора Византии Константина XI Палеолога, Москва считалась «Третьим Римом», «Царством небесным», «местом вечного воскресения Бога на небе и на земле». Эту мысль подтвердил в наши дни, в 2013 году, митрополит Иларион, который сказал: «Как сыновья и дочери Русской Православной Церкви, мы все являемся гражданами Святой Руси. Когда мы говорим о Святой Руси, нельзя быть настоящим русским, не став сначала православным и не ведя церковную жизнь, как это делали наши предки, основатели Святой Руси».
Это может показаться логичным объяснением русской зависимости от судьбы, веры в то, что божественные силы сохранят Россию во всех случаях, поэтому нет необходимости бояться за ее будущее или правителю изнурять себя строительством институтов, гарантирующих преемственность государства. Важно лишь наличие сильного авторитарного правителя. И здесь важно пояснить, что «авторитаризм» — положительное качество для правителя в российском менталитете, означающее силу и власть, чем и должен отличаться «хороший», согласно этому представлению, российский правитель. Это убеждение более четко выразил российский историк Владимир Булдаков, отметивший, что: «Русский народ привык, что эталон власти — это власть, обладающая силой и тиранией, монополией на насилие в результате долгих веков тиранического правления, так как русский народ всегда нуждался в сильном, решительном и понятном лидере. Это одна из составляющих власти в России в прошлом, настоящем, а также и в будущем».
Но эти оккультизмы и вера в них существовали не всегда. Первый основатель, Рюрик (862-879) заложил основы русского государства, расширил его, князь Олег Вещий (прав.879-912) перенес столицу в Киев. Ярослав Мудрый (978-1054) создал систему законов, получившую развитие при Владимире Мономахе (1053-1125), после чего Русское государство достигло вершины своей славы. Но из-за внутренней инерции и отсутствия механизма регулирования власти между враждующими владыками государство подверглось монгольскому нашествию, начавшемуся в 1237 году.
Александр Невский (1220-1263) сумел противостоять католическим крестоносцам из числа шведов и немцев, заключив сделку, в обмен на что он подчинился монгольскому ханству Золотой Орды, чтобы сохранить русское присутствие и православную веру. Это продолжалось до той поры, пока великий московский князь Иван III (Иван III Васильевич) (1440-1505) не отказался платить дань Золотой Орде и не освободил Русское государство от существовавшего на протяжении двух с половиной веков монгольского ига. Его внук Иван IV (Иван Грозный) (1530-1584) завершил начатое дедом присоединением всех земель Золотой Орды и провозглашением царской России (1547), после чего наступила так называемая «эпоха смуты»- эпоха конфликтов, гражданских войн и иноземных нашествий, вызванных отсутствием четкой системы передачи власти или институтов, способных заполнить ее пустоту. Подобное повторилось позже, в имперскую эпоху. Что касается Советского Союза, его падение было уникальным, возможно за всю историю такого не было и не будет — без революций, переворотов или экономического краха. Три лидера — спикер белорусского парламента Станислав Шушкевич, глава Украины Леонид Кравчук и президент России Борис Ельцин встретились в Беловежской пуще 8 декабря 1991 года и подписали Беловежские соглашения об упразднении Советского Союза, несмотря на то, что был проведен всенародный референдум, на котором большинство выступило за сохранение союза с проведением некоторых реформ. Затем они сначала связались с президентом США Джорджем Бушем-старшим, чтобы сообщить ему о своём решении, только после этого об этом узнал тогдашний президент страны Горбачёв. Тем самым была поставлена финальная точка в истории великой державы таким образом, что даже враги не могли себе этого представить.
Судьба сегодняшней Российской Федерации недалека от того, что произошло с первым русским государством, Киевской Русью (879-1240), Русским царством (1547-1721), Российской империей (1721- 1917) или Советским Союзом (1922-1991) – не существует четкого видения относительно кандидатуры руководителя после президента Путина, и все фигуры, существующие на арене, обладают ограниченной компетенцией, опытом и культурой, за исключением 71-летнего министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова и министра обороны Сергея Шойгу (66 лет). Что касается правящей партии «Единая Россия», то она больше похожа на клуб по интересам, члены которого лица, желающие вступить в правящую партию, и представляет собой группу людей, приверженцев различных направлений. Как говорит российский журналист Максим Шевченко: «Без Путина нет такого понятия, как партия «Единая Россия». В основном существование этих партий заканчивается с кончиной их основателя на фоне отсутствия у них какой-либо идеологии или народной поддержки. Учитывая то, что такие партии учреждаются сверху, властями, их в основном ждет судьба Национально-демократической партии в Египте, которая распалась после отставки бывшего президента Египта Мубарака.
Российская политическая система не признает институциональное государство и его для нее не существует. Русские в отличие от американцев не владеют «искусством управления противоречиями» внутри государственного аппарата. Напротив, есть конфликтующие стороны, чьи интересы противоречат друг другу и которые не представляют никого, кроме самих себя. При этом роль президента или «царя» заключается в том, чтобы самому управлять этими конфликтами, и в случае его слабости или отсутствия по какой-либо причине страна — как обычно — впадает в состояние хаоса. Как заявил сам Путин, в ответ на предложение некоторых занять пост председателя Госсовета с наделением его высшими полномочиями до ухода с президентского поста в 2024 году. В ответ на это предложение он сказал: «Многовластие в такой стране как Россия означает лишь хаос», или, согласно русской пословице: «В лесу может быть только один медведь». Перед лицом этой дилеммы бывший советский космонавт, депутат Государственной Думы Валентина Терешкова выдвинула поправку к Конституции об обнулении президентских сроков в пользу Путина, оставив его, по-видимому, пожизненным президентом, так и не ответив на вопрос «Что после Путина?».
Когда египетский журналист Амр Абдель Хамид задал этот вопрос российскому философу Александру Дугину, тот ответил, что он желает, чтобы Путин оставался у власти пожизненно, пока он способен это делать, и что любой сменивший его на этом посту может привести страну к катастрофе и возвратить Россию во времена смуты, свидетелем которых она была в девяностых годах прошлого века. И когда ему был задан еще один неожиданный вопрос: «А что если Путин будет отсутствовать на арене по веской причине?», он ответил следующее: «Мы надеемся, что его заменит хороший человек, или даже лучше него, но он нам неизвестен или вероятно он существует вне поля зрения».
Таким образом, в очередной раз человеку, в котором люди будут видеть, что он отличается умом, подобным «уму Путина», и является личностью, оказывающей своими идеями наибольшее влияние на кремлевскую политику, придется надеяться только на судьбу, согласно теории «Святой Руси», которой Бог точно не даст погибнуть, и придет «Спаситель», который не даст ей пропасть. Изучая политическую историю России, можно только представить, а что если бы русские задумались над решением этой дилеммы, каково было бы положение их страны, с ее огромной территорией, беспримерно огромными ресурсами, с великим и прекрасным народом, который принес такие жертвы, какие не приносили — без преувеличения — никакие другие народы мира? Возможно, если бы эта стабильность была достигнута, Россия сегодня была бы одной из самых могущественных и великих стран мира. Вместо этого мы наблюдаем страну, которая поднимается до уровня сверхдержавы, а затем теряет мощь после смерти своего сильного лидера и распадается. Однако незадолго до окончательного краха появляется кто-то, кто останавливает этот распад, и это считается победой и возвращением вновь в эпоху могущества, после чего он остается навсегда у власти и повторяет те же ошибки, которые ранее привели страну к ее полному развалу. Таким образом история повторяется, Россия теряет деньги, ресурсы и драгоценные жизни, так и не накопив силу.
Верят ли русские в судьбу, и в то, что она до такой степени благосклонна к ним, или это просто неспособность что-либо изменить, которая заставляет их, обманывая себя, верить в «судьбу». Возможно это правило будет нарушено впервые в истории России, и она решит сама творить свою судьбу? К сожалению, у нас нет серебряной пули, которая позволила бы получить четкие ответы на эти вопросы, но что несомненно, так это то, что будущее власти в России крайне неоднозначно, что препятствует ее превращению в сверхдержаву, поскольку нет ни дееспособных государственных институтов, как в Соединенных Штатах, ни партии, гарантирующей преемственность и развитие государства, подобной Коммунистической партии Китая, также и Путин не может оставаться у власти вечно, ведь человек не бессмертен, и не может быть всегда молодым и полным жизненных сил. Пока эта дилемма остается нерешенной неуместны разговоры о превращении России в будущем в глобальную сверхдержаву или о возможности того, что арабские региональные державы отвернутся от Запада и вступят в союз с Россией, связывая свою судьбу со страной, которая сама не знает, что с ней будет завтра, в то время как все, на что могут надеяться русские, — это не потерять то, что есть, что, в свою очередь, может оказаться невозможным.
Наконец, возможно было бы полезно вспомнить письмо «архитектора Холодной войны» Джорджа Кеннана (1904-2005), так называемую «Длинную телеграмму» 1946 года, в которой он, среди прочего, сказал: «Соединенные Штаты должны отложить все свои проекты по созданию перемен в Советском Союзе до смерти Иосифа Сталина, после чего можно спокойно работать до их реализации». То же самое повторил бывший советник по национальной безопасности США Збигнев Бжезинский, призвав в 2016 году не вступать в острую конфронтацию с Россией, а дождаться «этапа после Путина для создания желаемых перемен». Похоже, что Запад изучил и понял историю России, больше, чем некоторые россияне, и побеждает он в итоге не благодаря своей силе, уму или справедливости и демократии, как заблуждаются некоторые, а благодаря своей мудрости, знанию истории своего противника и умению действовать в соответствии с этими знаниями.
Духовный и идеологический вакуум
Что касается спора о том, «к какому направлению принадлежит русский народ?», к восточному или западному, на какой из них они ориентируются — это вопрос, на который сами русские не смогли до сих пор найти точный ответ? При этом существуют попытки достижения «компромисса», такого как «евразийство», которое пытается совместить в себе оба направления, хотя я склонен утверждать, что русский народ «сердцем с Западом, но имеет восточный ум», для которого чужды такие идеи, как «индивидуализм». Индивидуализм даже наоборот выявляет «худшее» что есть в русском характере, делает его «эгоистичным», равнодушным к другим, к общественному порядку и закону. Напротив, этому народу близки ценности «партиципации» и соблюдение договорных отношений, с кем бы то ни было. Ему также необходима верховная централизованная власть, отвечающая за управление делами в стране и их организацию.
Один из героев романа «Братья Карамазовы», Иван, сказал: «Если Бога нет, то все позволено», — так русский писатель Достоевский вкратце описал русскую духовную природу. Вера, в какой бы форме она ни проявлялась, является основным движущим фактором русской личности, и без нее она — ничто. Царская Россия и в некоторой степени Российская империя были основаны на православных нравственных ценностях, покровителем и защитником которых был царь. По словам американского философа Самюэля Хантингтона (1927-2008): «В православии кесарь — младший партнер Бога». Поэтому изменение отношения народа к императору Николаю II (1868-1918) в худшую сторону, сыграло свою роль в упадке веры перед большевистской революцией, в дополнение к потере доверия к церкви из-за ее абсолютной поддержки российского императора и его окружения. Однако с созданием Советского Союза эта проблема была решена путем внедрения «социалистических ценностей», которые в целом не сильно отличаются от христианских моральных ценностей, с использованием искусства пропаганды «образа» советских лидеров и вождей, чтобы представить аналог святой православной иконы, а также прибегнув к бальзамированию тела Владимира Ленина и погребению его в мавзолее, что было сделано в знак подражания сохранению тел святых в церквях, вплоть до возникновения так называемого «культа личности», который также явился аналогом культа царя в лице генерального секретаря Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза.
После распада Советского Союза русские очутились ни с чем- ни православных ценностей не было у большинства народа, родившегося и выросшего с атеистическими «коммунистическими ценностями», ни самих коммунистических ценностей не осталось после распада государства, исповедовавшего свою идеологию, а на смену им пришли разрозненные идеи, «похороненные Западом», как выразился профессор Андрей Фурсов.
Сегодня Российская Федерация не обладает моделью, которая могла бы служить вдохновением для собственного народа, ее ближайшего окружения и конечно для остальных народов мира. Несмотря на все попытки президента Путина представить себя и свой режим как «консерваторов», верящих в православные ценности и древние русские обычаи и традиции, эта пропаганда не находит отклика внутри России и особенно среди равнодушной к этому молодежи. В результате сегодня мы наблюдаем большую пропасть между молодежью от 14 до 40 лет и людьми старше 40. Последняя группа видит Путина и оценивает его режим через призму того, что она видела накануне распада Советского Союза, и ужасающего хаоса 90-х годов. В то время как эти молодые люди не застали или плохо помнят те события и в отличие от предыдущего поколения располагают всеми возможностями, позволяющими им знать, что происходит в мире вокруг. Они принимают стабильность как должное и сравнивают положение в своей стране в плане коррупции, свобод и благополучия с положением остальных народов Европы.
На нравственном уровне не существует системы социальных ценностей, основанных на конкретной идеологии или религиозных ценностях, вероятно за исключением национальных меньшинств, но на славянском уровне восточные философии и религии, такие как буддизм, индуизм, движение Харе Кришна и другие, пользуются необычайной популярностью среди тех, кто интересуется духовными аспектами.
При этом в России продолжается пугающий демографический спад. Население Советского Союза в 1989 году составляло около 286 730 819 человек, а население только России — 146 863 931 человек при коэффициенте рождаемости равном 2,12, в то время как население Российской Федерации в 2019 году достигло 145 872 256 человек, при коэффициенте рождаемости равном 1,72. Согласно текущим показателям, в 2050 году население Российской Федерации достигнет приблизительной отметки в 135 824 481 человек, то есть отрицательный темп роста составит -0,22%, а сельская местность превратится в нечто вроде городов-призраков после того, как численность населения городов достигнет 81,4%, а коэффициент среднего возраста вырастет до 41,7. Подобная тенденция предвещает превращение в нацию, большую часть которой будут составлять пожилые и престарелые люди, представляющие собой дополнительную нагрузку на сектор здравоохранения.
В 2010 году Российская Федерация заняла первое место в мире по количеству абортов — 1 054 820 случаев, и хотя это число снизилось до 737 948 в 2016 году, оно остается весьма существенным для страны, страдающей от сокращения численности населения, имея при этом обширные территории. Это снижение показателей произошло не на фоне укрепления религиозных ценностей или каких-либо других моральных ценностей, а скорее, это связано с относительным улучшением экономической ситуации по сравнению с 90-ми годами, что привело к доступности средств контрацепции и повышению осведомленности среди молодежи о «безопасном сексе».
Отсутствие так называемой «мягкой силы» привело к тому, что Россия страдает от неисчислимого множества проблем с ее «ближним окружением», которое должно было бы быть наиболее близким к ней, но вместо этого оно превратилось в бремя и истощающий ее силы фактор, как это описал профессор Чжао Хуашэн, профессор Института международных исследований Университета Фудань в Шанхае, Китай. Украина находится практически в состоянии войны с Россией, также как и Грузия, и страны Центральной Азии, из которых два таких важных государства, как Узбекистан и Туркменистан, не решаются вступить в Евразийский союз, а в Казахстане растут антироссийские националистические настроения. При этом сложные экономические условия вынуждают Таджикистан и Кыргызстан идти на сближение с Россией. Все страны Балтии находятся в состоянии конфликта с Москвой, а в отношениях с Молдовой наметился разрыв после Приднестровского конфликта и прихода к власти Майи Санду, выступавшей за союз с Румынией и интеграцию с Западом. Если бы не народное восстание против президента Александра Лукашенко, Беларусь присоединилась бы к альянсу Люблинский треугольник, заключенному между Польшей, Украиной и Литвой. Что касается главного союзника на Балканах, Сербии, то как только Запад проявил к ней внимание и выразил готовность начать какое-либо урегулирование по Косово, Белград решил отказаться от участия в ежегодных российских учениях. Армения, потерпевшая унизительное поражение в своей последней войне в Нагорном Карабахе/Арцахе, несмотря на горькое поражение, переизбрала антироссийского сторонника прозападной политики Никола Пашиняна, чтобы избежать еще более «горького», как выразился один армянский аналитик, возвращения Республиканской партии Армении, приближенной к Кремлю.
В России отсутствует политическая или экономическая модель, или какая-либо вдохновляющая народы мира модель, как это было при Советском Союзе; 77% территории страны находится в Азии и только 33% в Европе, где несмотря на это проживает 80% населения. Кроме того, Россия граничит по суше с 14 странами, включая Китай, на границе которого проживают десятки миллионов человек по сравнению с менее чем пятью миллионами русских. Кроме этого, в нынешний момент наблюдается демографический спад и неспособность режима сделать Москву Голливудом Евразии, центром для всех, кто желает добиться славы в области искусства и музыки, с целью продвинуть русский язык, ставший свидетелем упадка в ближнем окружении, или ориентиром для науки, технологий и экономических возможностей, как это было в прошлом, а также центром для евразийских культурных элит. Однако режим не заботится обо всех этих огромных ресурсах, а признает исключительно силу, практически пренебрегая культурой и искусством. Исходя из всего вышеперечисленного, России трудно быть глобальным полюсом в свете этого духовного и идеологического вакуума и отсутствия прочной системы социальных ценностей, в дополнение к непрерывному демографическому спаду, который повышает амбиции Востока и Запада относительно ее богатых огромным количеством ресурсов земель, в частности Сибири. Как считает Бжезинский, России следует принять проект «Европейской Сибири», чтобы Запад взял на себя ее заселение и развитие вместо «неизбежного» контроля над ней Китая (согласно его выражению).
Экономическая слабость
Когда Путин вступил в должность президента, экономика России находилась в руках «семи олигархов», принадлежавших к одной национальности и владеющих, по их заявлениям, около 70 % экономики страны. Путин противостоял им со всей силой и решимостью, и россияне радовались, думая, что страну ждет новая эра прозрачности и экономического равенства. Но эти надежды вскоре развеялись, и впоследствии выяснилось, что конфликт был не с олигархией, а за нее (относительно ее роли в политическом процессе, ее лояльности к иностранным государствам и готовности поддерживать политику президента Путина). Те, кто принял эти правила, остались, а те, кто отверг их, оказались в тюрьме или бежали из страны и были лишены «имущества». Российский историк Андрей Фурсов отметил: «В эпоху Ельцина в России было 8 миллиардеров, а за 15 лет правления Путина их число выросло до 96».
Показатель экономической свободы России составляет 61,5, в результате чего она занимает 92-е место в Индексе экономической свободы 2021. Она занимает 42-е место среди 45 стран европейского региона, что ниже средних региональных и мировых показателей.
По данным Transparency International (Трансперенси Интернешнл), в 2020 году Россия заняла 129-е место из 180 стран мира по индексу коррупции, а около 27% ее граждан хотя бы раз давали взятку государственным служащим, в результате чего она стала наравне с Мали, Габоном и Кенией и приблизилась к Пакистану, который опережает ее на пять позиций и занимает 124-е место. Также ее опережает Руанда на 80 позиций, занимая 49-е место, в то время как США занимают 25-е место, а Китай — 78-е место, что отражает большой разрыв между Китаем и Америкой с одной стороны и Россией с другой.
Россия все еще является государством-рантье, экономика которого зависит от доходов от газа и нефти. Россия не смогла пока диверсифицировать свою слабую экономику, что не позволяет ей нести бремя глобальной державы. Например, ВВП России в 2019 году составил 1,7 триллиона долларов США, в то время как ВВП США за тот же период достиг 21, 428 триллионов долларов США.
Слабость экономики, ее зависимость от ренты и распространение коррупции в государственных институтах привели к оттоку российского капитала и умов из страны, пока общество не стало состоять из четырех основных групп: одаренные люди, обладающие финансовыми возможностями, позволяющими им иммигрировать в Европу или Северную Америку; имеющие привилегии олигархи разных масштабов и государственные деятели, которые занимают особые должности благодаря своему кругу связей, а не таланту; борцы, предел мечтаний которых переехать в Москву, чтобы жить и работать там; невезучие, у которых нет финансовых возможностей или круга влиятельных знакомых, и чьи мечты будут похоронены бюрократическим государственным аппаратом за пределами Москвы и Санкт-Петербурга.
В результате, инвестиции в Россию — это опасная игра в свете беззакония и отсутствия прозрачности, а также нарциссизма политической власти, которая ведет правую империалистическую политику в отношении своих более слабых соседей, возможно, даже более жесткую, чем политика Соединенных Штатов, пренебрегая происходящим при этом разделением народов для их привлечения и несогласием с ней правящих режимов. Вместо этого политика российской власти способствует подтверждению теорий о «врагах» в ее ближнем окружении, пропаганде знаменитого изречения «Россия — тюрьма народов» и необходимости жертвенности — какой бы она ни была — для освобождения от ее ига и присоединения к западному лагерю. Например, когда затянувшиеся политические события в Молдове в 2009 году привели к отставке ее президента Владимира Воронина, любимца Москвы, потому что он был против союза с Румынией и приходу националистов, желавших единства с Бухарестом и европейской интеграции. Все, что Москва сделала — приняла решение о запрете импорта молдавского вина за «несоответствие» российским стандартам (более 200 лет спустя русские вдруг обнаружили эту «истину»), а также запретила импорт сельскохозяйственной продукции из Молдовы, самой бедной страны Европы, экономика которой зависит от экспорта в Россию. Это подняло уровень народной враждебности к России до такой степени, что противники Москвы взяли под контроль президентство и парламент. То же самое, но в более жесткой форме, произошло с Грузией, когда в 2008 году началась война с ней, все грузины, работающие в России, были высланы, импорт грузинской сельскохозяйственной продукции и вина был остановлен, а два года назад были прекращены прямые рейсы в Грузию, туристический рынок которой сильно зависит от русских. То же самое произошло и с Украиной, куда было запрещено производить денежные переводы, а также введены ограничения на поездки украинцев в Россию и проживание в ней. Все это происходит в то время, когда президент Путин и остальные члены российского правительства говорят о «братстве» с народами бывших советских республик, о том, что украинский и российского народы — «братья», и что Россия различает украинский народ, с которым нет «разногласий», и его правительство, которое не учитывает его интересы. При этом, однако же, оружие санкций направлено в основном против народа, что является противоречием между сказанным и тем, как обстоят дела на практике, как считают критики российской политики, которые не видят разницы между политикой Москвы и Вашингтона. Если выбирать между двумя империалистическими политиками, то наш выбор падет на империализм Вашингтона или Брюсселя, так как он более милосерден и несет в себе некий прогресс и модернизацию, в отличие от неблагоприятного положения в России. Следовательно, не может быть и речи ни о настоящей российской экономике, ни о российских экономических возможностях, способных помочь союзникам, при опасном тандеме политических разногласий, экономики без четких правил и неспособности привлечь близлежащее окружение из-за отсутствия успешной экономической модели. Все это делает Россию неспособной построить глобальную сверхдержаву.
Диалектика однополярности и многополярности
Бывший дипломат и российский деятель СМИ Артём Капчук, описывая особенность российского менталитета, сказал: «Большинство русских думают либо о далёком прошлом, либо о далёком будущем». Эти слова применимы к большинству консервативных и евразийских политических теоретиков в России. Они озабочены далеким будущим мира больше, чем текущей реальностью своей страны и ее ближайшим будущим, а разговоры об «однополярности» и обещание «многополярного» мира стали повторяться во всех их работах, что приводит больше к выдаче желаемого за действительное, чем к реалистичным объяснениям карты альянсов России и того, что должны делать другие.
Те, кто следит за всеми серьезными американскими политическими периодическими изданиями, заметят, что существует почти единогласное мнение о том, что эпоха «однополярности» закончилась. Более того, первыми термин «однополярный момент» использовали сами американские политические теоретики, критикуя некоторых неоконсерваторов и мечтательных либералов, пропагандировавших после окончания холодной войны так называемый «конец истории» и эйфорию «ложной» победы, согласно их выражению. Сегодня элитарное народное движение, противостоящее принципу «однополярности», преобладает над теми, кто цепляется за мир, возглавляемый только Соединенными Штатами. Спор сводится к форме этого мира, тому, какие силы будут формировать его полюса, каковы доли каждой из них и какова роль Соединенных Штатов в организации этого мира.
«Однополярность» возникла прежде всего из-за неспособности России сохранить Советский Союз и заговора против него местной элиты, а не из-за «заговора» Запада, как утверждают некоторые. В результате Соединенные Штаты оказались единственной доминирующей силой во Вселенной в хаосе, который больше не мог продолжаться. Спустя десятилетие после этого момента миру удалось пережить шок, появились и стали развиваться новые силы, а находившийся когда-то в тени Китай начал твердо заявлять о себе и о своей экономической мощи. На самом деле это другие силы стали достаточно мощными, а не Соединенные Штаты ослабли. Со временем стало ясно, что выгода, стоящая за единоличным лидерством, гораздо меньше, чем заслуживает политика администрации Обамы, Трампа или нынешней администрации. Очевидно, что США добровольно отказываются от этой роли, а разногласия между всеми этими администрациями заключаются в механизме перехода к многополярному миру.
Например, Москва критикует вывод войск США из Афганистана, понимая, что последствиям пустоты, к которой он приведет, она не сможет противостоять в одиночку, и он обойдется дорогой ценой. Китай также не хочет, чтобы Соединенные Штаты отказались от обеспечивающей его торговлю защиты глобальных коридоров, которая освобождает его от этого бремени. Европа провалила все свои попытки создать систему коллективной безопасности вне НАТО, и большинство ее стран не доверяют никакому зонтику безопасности, в котором Соединенные Штаты не являются основной стороной. В стороне от этих высокопарных заявлений об американских «поражениях», реальность такова, что (мир, включая противников Америки, является большим приверженцем Америки, чем она сама привержена своей глобальной роли, и что нет силы, способной обеспечить мировую безопасность и стабильность после американской гегемонии).
Многополярность — это естественный результат, к которому вскоре обратится мир; она будет воплощать возможности каждой страны и ее глобальную или региональную роль в соответствии с ее экономическими возможностями, творческим потенциалом, социальной сплоченностью и ее силой военного сдерживания. На самом деле нет места борьбе за и так предсказуемое будущее, которую некоторые из нас любят представлять.
Эйфория псевдовласти
Прослеживая описание большинством российских теоретиков так называемого «снижения» американской мощи на международной арене, мы находим различные интерпретации, и в то же время интересные своим сходством — в большинстве своем — в том, что путинская Россия в первую очередь и Китай движимы «смелой» антиамериканской российской позицией. Кроме того, восхождение Си Цзиньпина на пост президента Китая усилило эту глобальную тенденцию, направленную на обращение вспять курса американской гегемонии.
В этом анализе хода событий упущен тот факт, что Российская Федерация, а до нее Советский Союз, особенно со второй половины шестидесятых годов, несмотря на разницу в идеологии, боролись за одно, а именно «за то, чтобы их приняли наравне с Западом», как утверждает российский историк Андрей Фурсов в своем замечательном исследовании «Капитализм, антикапитализм и судьбы мира».
Если и есть какая-то сторона, которая решила противостоять проекту глобализации в ее культурном аспекте, навязыванию всему человечеству единую политическую и социальную систему, которой необходимо следовать, и сформировать защитную стену для сохранения разнообразия в этом мире, чтобы вырвать его из лап тоталитаризма сторонников теории «конца истории», то это — без малейшего преувеличения — арабы и мусульмане, и отчасти Китай с его поразительным экономическим подъемом, в то время как роль России в этом процессе была незначительной, и она выиграла от его конечных результатов.
Арабский мир отверг фашизм, представленный исламистскими течениями, и противостоял ему. Представители этих течений смогли удержаться у власти лишь очень ограниченный период времени. Он также отверг научный социализм в его советской форме, даже арабские союзники Советского Союза наметили свою собственную линию. Они также не приняли американский капитализм, а взяли от него только то, что им подходит в то время, как предел мечтаний российских элит заключался в том, чтобы быть признанными в качестве партнера капитализма и части глобального либерализма. Даже после прихода к власти президента Путина все его усилия — согласно его заявлениям- были сосредоточены на том, чтобы «обратить внимание Запада на Россию».
Силы, которые столкнулись с «неудачными войнами» Америки, с ее военной и идеологической экспансией, — арабы, и на арабских землях Россия не оказывала им помощи, не воевала вместе с ними или вместо них. Примечательно, что бывший президент США Обама в своем знаменитом интервью «Доктрина Обамы» сказал: «Ни в Азии, ни в Китае, ни в Африке, ни во всем остальном мире мы не сталкивались с такими проблемами в проведении перемен, как на Ближнем Востоке», имея в виду арабский мир.
Улучшение экономической ситуации в России, которая находилась в плачевном состоянии, стало результатом того, что американцы не смогли реализовать своей проект по созданию «нового Ирака». В результате баррель нефти подорожал с 23 долларов в начале 2003 года до 146 долларов во второй половине 2008 года. При этом Россия не сыграла никакой роли в провале этого американского проекта и не поддержала стороны, сопротивлявшиеся американскому присутствию в регионе.
Российская военная интервенция в Сирию, начавшаяся тридцатого сентября 2015 года, могла состояться только после провала исламистского проекта в регионе, который спонсировали Турция и некоторые американские стороны, на фоне падения «Братьев-мусульман» в Египте благодаря событиям тридцатого июня 2013 года. Королевство Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты стояли на стороне Египта и поддерживали его на этом этапе, в то время как Россия наблюдала за результатами издалека и извлекала из них выгоду, не вмешиваясь и не играя никакой роли.
Изменение баланса мировых сил произошло из-за неспособности Соединенных Штатов осуществить желаемые ими перемены на арабском Ближнем Востоке и непринятия народами и режимами этих стран их политических, социальных и экономических проектов. Выигрыш Китая от этого бесконечного участия Америки в войнах в Ираке, Афганистане и других странах состоял в его экономическом подъеме, а России — в росте цен на нефть и возникновении пустот, которые она использовала для создания видимости того, что она снова стала «сверхдержавой». Перед лицом этих очевидных фактов некоторые российские политики впадают в оцепенение и эйфорию от победы и даже заявляют, что они являются ее творцами или что им принадлежит в этом наибольшая заслуга, пользуясь внутриполитической поляризацией в Вашингтоне и преувеличениями, вызванными политическим соперничеством, относительно степени вмешательства России во внутренние дела Америки или опасности российской экспансии для интересов Америки. Судя по всему, многие в России попали в эту ловушку, потому что это подпитывает их утраченное с 1991 года чувство национальной гордости. Поэтому они преувеличивали все это, пока сами не поверили (Россия не внесла вклад в изменение мира, а изменения произошли из-за провала американских проектов в регионе, ошибок, допущенных американской политикой в результате ее вмешательств, и мудрой и старательной работы Китая в экономическом плане).
На пути к арабо-российским отношениям, основанным на открытости
Поступая согласно арабской мудрости, которая гласит: «Друг — это тот, кто скажет тебе правду, а не тот, кто соглашается с тобой во всем», и зная, что российские друзья ценят честность и ясность, даже если они не согласны со многим из того, что было сказано в этой статье, было важно прояснить некоторые неясности и представления, которые я считаю ошибочными в российской политической мысли по отношению к региону и его проблемам.
Несмотря на все, что говорится о большом «сходстве» в обычаях и традициях, видении и представлениях между арабами и русскими, в этом присутствует большая доля вежливости, либо это частичная интерпретация каких-то поверхностных явлений, из которых кажется, что мы якобы близки, но на самом деле у нас разные ценности, идеалы, обычаи и традиции, а также видение мира и того, каким он должен быть. Вместе с тем нас объединяют чрезвычайно важные общие черты, которые впервые могут поспособствовать установлению серьезных здоровых отношений, основанных на открытости, открытости и общности интересов между Российской Федерацией и ведущими обеспечивающими стабильность арабскими силами.
В свете изменения международных и экономических обстоятельств Соединенные Штаты могут с полным правом сказать сейчас: «Мы сидим на высоком и ярко освещенном холме», и нет необходимости нам присутствовать или вмешиваться в регион. Проявление терроризма стало локальным, потеряло свой международный характер и больше не угрожает Соединенным Штатам или их близким союзникам; нефть больше не является стратегическим товаром, в котором нуждается Америка, и теперь у нее ее избыток, наряду с газом, который она стремится продать Европе; у нее подрастающее молодое население, в то время как у ее соперников высокая доля пожилого населения, которое будет отнимать значительную часть их бюджета; поддержание безопасности Израиля также больше не является приоритетом, потому что у него есть инструменты силы и связи, позволяющие ему защитить себя без необходимости прямого американского присутствия в регионе; Россия не представляет угрозы для США на экономическом уровне, и у нее нет модели, которую можно было бы противопоставить американской или которая могла бы стать ее заменой; Россия не способна заполнить пустоту, которую может оставить после себя Америка, и воспользоваться ею. Напротив, у России много проблем на границах, в то время как границы США безопасны, и отсутствуют факторы, которые бы угрожали им или истощали силы страны.
Настоящей жертвой любого хаоса в регионе является в первую очередь Россия, которая находится рядом с ним и нуждается в нем для выхода в Азию, Африку и Южную Европу. Существует общий арабо-российский интерес в обеспечении стабильности и общие враги, которые могут угрожать их безопасности и внутреннему единству.
Россия, по всем показателям, не готова быть глобальной сверхдержавой, не способна на это и не располагает подобными возможностями. Скорее всего, было бы более уместно охарактеризовать Российскую Федерацию как государство, не достигшее масштабов великой державы и превзошедшее региональную державу». Это описание не преуменьшает ни статус России, не ее роль, ни возможности. Россия действительно обладает всеми инструментами, которые позволяют ей стать глобальной сверхдержавой, но пока этот момент не наступил, возможно, лучше опираться на настоящее и смотреть в будущее, основанное на реальности, а не на мечтах.
Сегодня у России есть множество вариантов в отношениях с регионом: участвовать в серьезном и конструктивном диалоге и осознать момент, когда силы арабской стабильности раскроют для нее свои объятия, чтобы установить реальные стратегические отношения, выгодные обеим сторонам, которые положительно отразятся на России в экономическом, геополитическом плане и в сфере безопасности, или цепляться за теории, которые кажутся противоречащими всем геополитическим основам, такие как возможность создания «турецко-ирано-российского альянса» для управления постамериканским регионом или возможность возглавления Тегерана и Анкары процесса трансформации глобальной системы наряду с Москвой с целью совместного формирования будущего многополярного мира. Ни история, ни вероисповедание, ни политическая и идеологическая география сторон этого гипотетического альянса не позволят им достичь этой точки. Это скорее можно сравнить с политическим «соревнованием по гимнастике», или маскарадом политической лжи, в котором принимают участие все три страны, оценивая свои возможности того, как использовать другую сторону в угоду своим сиюминутным интересам, а затем «отфутболить» ее после того, пропадет надобность.
Турция, географически расположенная в окружении сил, отличающихся от нее в национальном, религиозном и конфессиональном плане, ищет «какое-либо окно, чтобы получить возможность дышать». В этом плане она надеялась, что таким «окном» или хотя бы тылом станет для нее арабский мир, но благодаря стабилизирующим силам арабского региона, которые сорвали ее планы, Турция, наконец, начала понимать, что подобные стремления не приведут ни к чему, кроме как к неминуемому проигрышу. Может показаться неразумным представлять, что Турция отказалась от своего проекта, но она стала более «приземленной», чем когда-либо ранее, когда она питала иллюзии возродить «Османскую империю» в новом обличии через Троянского коня исламизма. Вопрос заключается в следующем: «Какова будет ее следующая цель?». Некоторые считают, что она ждет первого проявления слабости со стороны России или того, что она отвлечется на решение внутренних проблем, чтобы предстать перед Западом как сторона, способная расширить свое влияние в интересах НАТО в непосредственной близости от России, чему поспособствует национальный фактор и присутствие представителей народов стран Центральной Азии, татар и башкир в составе России, историческая легитимность ее многовекового правления на Балканах, объединяющий ее с Азербайджаном принцип «один народ в двух государствах», общая религиозная принадлежность с мусульманами Северного Кавказа, расширение взаимоотношений с Украиной и Грузией.
Такой же кризис переживает и Иран, поскольку его окружение отличается от него в культурном, конфессиональном и религиозном плане. Он ищет возможность осуществлять внешнеполитическое влияние, и его борьба в действительности ведется за Америку, а не с ней. Иранская политика стремится доказать Америке и Западу свою силу и влияние, чтобы добиться легитимности своего присутствия в регионе через присутствие там его ополченцев с целью вновь подчеркнуть свое твердое видение того, что Россия- враг, представляющий самую большую угрозу его границам, с ее проектами в Таджикистане, Афганистане, на Южном Кавказе и в регионе Персидского залива, учитывая также ее огромное значение для мирового рынка нефти.
С другой стороны, стабилизирующие силы арабского региона (Египет — Саудовская Аравия — Эмираты — Иордания) заняли позитивно-нейтральную позицию, отвечающую интересам России, в кризисах Грузии, Украины и Карабаха, и сдержанную позицию в отношении контроля Талибана над Афганистаном, в отличие от Турции, занявшей позицию в поддержку обеих стран. С их инвестициями и глубоко укоренившейся арабской и исламской цивилизацией, они способны создать противовес турецкому и иранскому вмешательству, угрожающему России в непосредственной близости от нее.
У арабских стран нет общего национального фактора, объединяющего их с российскими мусульманами, который мог бы представлять угрозу единству Российской Федерации. Стабилизирующие силы арабского региона борются с исламистской идеологией, стремящейся, прикрываясь исламом, служить геополитическим проектам других держав. Они заинтересованы в том, чтобы ни Тегеран, ни Анкара не имели влияния ни на Балканах, ни в Центральной Азии, ни на Кавказе, ни внутри России. Помимо географического фактора, предполагающего наличие общих интересов и угроз, в отношениях между двумя сторонами есть важная историческая и духовная составляющая — Авраамические религии (иудаизм, христианство и ислам), которые сегодня исповедует большинство россиян. Кибла и святыни их последователей находятся на Арабском Востоке. Мекка и Медина, самые священные места мусульман, находятся в Королевстве Саудовская Аравия – направление, соблюдаемое российскими мусульманами при совершении пятикратных ежедневных молитв. Паломничество в русском православии предполагает посещение трех святых мест (Иерусалим в арабской Палестине, монастырь Св. Екатерины на египетском Синае, за которым по значимости следует гора Афон в Греции). Палестина находится в святом как для русских евреев месте, так и для остальных евреев мира, а также мусульман и русских православных.
Исходя из вышесказанного, на данном этапе может быть полезно начать арабо-российский интеллектуальный семинар с целью начать организацию нового формата, учитывающего глобальные и региональные изменения и основанного на открытости, возможностях и потенциале для того, чтобы начать отношения сотрудничества и настоящего партнерства.
Проект дорожной карты
Сосредоточение внимания на общих опасностях, которых много и по которым существует общий консенсус, необходимо подкрепить постоянным диалогом, в рамках единого блока стабилизирующих сил арабского региона или «коалиции способных», чтобы противостоять угрозе исламизма. Существуют также революционные проекты, проекты поддержки «цветных революций», отказа от скопированных с запада политических моделей и навязывания их различным культурам и странам, монополии государства на оружие и пресечение его незаконного оборота. При этом российской стороне необходимо осознать, что ее снисходительное отношение к поддерживаемым Ираном ополченцам провоцирует ответную реакцию, которая, в свою очередь, ведет к активизации направленных против нее действий ополченцев, представляющих для нее угрозу. Также необходимо создать систему коллективной безопасности для достижения самодостаточности с целью сохранения морских путей, обеспечить поставку энергии на мировые рынки, поддерживать диалог религий и цивилизаций, а также обмен ценностями терпимости и принятия других.
Время выбора — либо Вашингтон, либо Москва — прошло. Если российская сторона будет настаивать на том, чтобы выбор все-таки был сделан, у стран и народов региона не останется иного выбора, кроме как выбрать Вашингтон, несмотря на любые разногласия с ним, учитывая преимущества, которыми обладает Вашингтон, и которых не хватает Москве, как уже было пояснено ранее. Вместо того, строить отношения на основании всего того общего, что связывает эти страны, выбирать проекты, выгодные обеим сторонам, не создавая кризисов в отношениях с Вашингтоном, нарушающихся общий ход развития отношений с Москвой, — это лучший вариант до тех пор, пока Россия не станет прочной мировой державой.
Планомерные и постоянные действия лучше, чем громкие слова и обещания без фактической способности их реализовать. Это касается таких областей как совместная торговля, туризм, мирная ядерная энергетика, легкая военная промышленность, сотрудничество в области космоса, укрепление механизма (ОПЕК плюс), который показал успех в сотрудничестве с Саудовской Аравией, и создание для него более стабильной постоянной основы, устранение хаоса, ставшего результатом событий так называемой «арабской весны», и начало восстановления Сирии, Ливии, Ирака, Ливана и Судана — все это выгодные для России проекты, не получившие свое развитие, которые она не сможет реализовать без согласования со стабилизирующими силами арабского региона. И так можно долго перечислять виды сотрудничества, которое можно реализовать с выгодной для обеих сторон без провоцирования других сторон на действия, которые могли бы этому препятствовать.
Наконец, исследовательским центрам и арабским политическим деятелям необходимо создать большую открытость для российских политических и интеллектуальных сил, вести с ними спокойный диалог и установить направления для медийного общения с российской стороной. Это важно так как источником большинства новостей об арабских лидерах в России являются переведенные материалы западных СМИ или активное прямое взаимодействие турецкой и иранской сторон с внутрироссийскими ведомствами, что создает искаженную картину происходящих в регионе событий. До сих пор существует недопонимание многих вопросов, что требует расширенных семинаров для создания видения, основанного на правильном понимании. Также арабское преувеличение некоторых обещаний или разговоры о развитии отношений в нескольких аспектах без сосредоточения на общих факторах, не нравится российской стороне и приводит к обратной реакции. Отношения с Россией остаются важными, если их рассматривать в правильном контексте, без фантазий, иллюзий и преувеличений.